СУВЕНИР
К Кате Васнецовой приехали родственники из Израиля: дядя Валера, тетя Сима и маленький Алончик – пятилетний внук дяди Валеры и тети Симы.
В Израили остались: Нора, мама маленького Алончика, ее муж, Роман Исаакович, а также трое их старших детей – Борух-Исаак, Йонатан и Ривка. Дядя Валера по маме своей, Наталье Петровне Васнецовой, – русский, а по папе из восточных четвертей состоит. Еврейская четверть в дяде Валере тоже есть. Она делает его оптимистом.
Родственники из Израиля прилетели в Москву на три дня, даже на два с половиной. На третий день, вечером, они уезжают в Петербург, смотреть город. Из Петербурга паром увезет их в Финляндию – на неделю. Такая программа.
Получается, что завтра дядя Валера, тетя Сима и племянник Алончик уезжают. Сегодня они пошли в Третьяковскую галерею. Катя Васнецова едет на Выхинский рынок – за веником. Тетя Сима попросила, у них в Израиле веников нет, зато есть финики и чай "Высоцкий". Веник нужен короткий, чтобы вместе с ручкой – пятьдесят сантиметров, длинный веник под мойку не спрячешь. Катя едет и думает о финиках и об израильском климате, благословенном.
Рыночная площадь может быть только оживленной. А если она еще и привокзальная, то шума, людей и запахов – умножай на два. Или даже на три. На площади продают вишню (уже пора, созрела), огурцы, чеснок и цветы, в букетах и целиком – с корнями, на посадку. Кто-то бесплатно раздает котят, кто-то строптиво торгуется, кто-то вяло ругает импортные помидоры: их там смажут химией… им на нас…, сами знаете, а едите. Вот едет инвалид без ноги. Сидя в инвалидном кресле, он приводит его в движение оставшейся ногой. Лицо инвалида светлое, даже праздничное, как будто он долго скреб единственной ногой по земле и, наконец, добрался до самой лучшей точки планеты.
Мимо Кати спешит черноглазая девушка: лицо ее – гладкое от ярости, ее только что кто-то обидел. Девушка говорит, что думает: «Сукаядь». И тут же возникают веники, они лежат и стоят на прилавке, ими начинается крытая часть рынка. «Ура», – радуется Катя Васнецова. Недоверчиво смотрит на странную Катю (никто обычно так не радуется) продавщица веников – аккуратная узбечка:
– Есть и меньше, – говорит она, – смотри под прилавок.
Под прилавком, на синем мешке, лежат другие веники. У них – ручка короче (правда, целиком они какие-то худые). Катя Васнецова покупает веник, вершок его ручки почему-то измазан зеленкой. Наверное, это означает, что он просох и готов к продаже. Веник торчит из небольшого пакета Кати Васнецовой, представляя ее в ее же собственных глазах самой загадочной женщиной столицы, летящей здесь и сейчас сквозь вишневые прилавки веков.
Недалеко от рынка – большой торговый центр. Туда летит Катя Васнецова, чтобы купить Алончику солдатиков и что-нибудь для Боруха-Исаака, Йонатана и для затейливой девочки Ривки: кулон с эмалью? Русский стиль.
Рядом с Катей бежит женщина в несуразном платье:
– Я тебе говорю, ждет тебя повышение, помоги беременной, расскажу все про тебя, я тебе говорю, не пожалеешь, – кричит женщина.
Катя Васнецова любит отдавать. Она достает из разноцветной индийской сумки сто рублей:
– Возьмите, возьмите.
Сто рублей исчезают в незаметных карманах несуразного платья. В руке у женщины появляется темная монетка:
– Я тебе ее на память дам, скажу, что делать, с собой носить будешь, все к тебе придет, как тебя зовут?
– Катя.
– Маму мою так зовут, достань бумажку из кошелька, оберни бумажкой монетку, и я тебе все скажу. Что будет у тебя. Всё.
– Я тороплюсь, – говорит Катя Васнецова. – Бог с ней, с бумажкой.
Тело женщины в несуразном платье наполняется азартом. Без сопротивления нет добычи. Крепкая рука тянется к Кате:
– Сюда отойдем, чтобы не мешали нам, я тебе все скажу. Достань из кошелька бумажку, обернем монетку, скажу тебе все, а не достанешь, плохо тебе будет.
– Давайте разойдемся, – предлагает Катя. – Никакой бумажки у меня больше нет.
– Плохо тебе будет.
Катя, запустив под свои ресницы слово «полиция», молча качает головой:
– Не надо никому рассказывать про будущее.
Катя Васнецова, чужая добыча, улетает. Женщина в несуразном платье обиженно кричит ей вслед:
– Ну подожди!
В торговом центре Катя Васнецова вспоминает про бога, и с этим воспоминанием, на всякий случай, уже не расстается. Она заходит в магазин «Умные игрушки», там ее встречает молодой человек с козлиной бородкой:
– Я могу помочь?
Катя Васнецова, обрадовавшись козлиной бородке – от нее плохого не жди, говорит сама с собой:
– Нужно что-нибудь для мальчиков, один мальчик пяти лет, а двое других старше, лет на пять-шесть. Еще девочка есть, но девочка потом. В Израиле много детей, а веников нет. Купила в подарок веник.
Молодой человек понимает:
– Есть хорошие конструкторы, это если для мальчика, как вы сказали, пяти лет. А…
– Конструктор не нужен. Солдатики есть?
Как же, солдатики есть. Катя покупает Алончику солдатиков – «Королевские ВВС Великобритании», Боруху-Исааку и Йонатану – машинки «Русская коллекция», остается Ривка, чудесная девочка, в будущем – вторая Голда Меир. В сумке Кати Васнецовой, самостоятельно переключившись на бесшумный режим, задрожал мобильный – звонит тетя Сима:
– Катюша, мы сейчас пойдем гулять по Москве, Алончик, правда, устал, но ничего. Третьяковка – чудо. Даю трубку Валере.
Дядя Валера сообщает:
– Мы будем гулять еще часа два. Потом приедем домой. Не рано для серьезного знакомства?
В квартире Кати Васнецовой намечается домашнее застолье. Помимо родственников из Израиля будут: греческий салат, жареная курица, яблочный штрудель и жених Кати Васнецовой, которого после романа – длинною в десять лет – она, наконец, решилась предъявить семье (мама Кати Васнецовой, сводная сестра дяди Валеры, умерла семь лет назад, так и не дождавшись от дочери внуков). Как все успеть? За женихом, за этим странным человеком, еще надо заехать, так как сам он, велика вероятность, в последний момент наверняка придумает какую-нибудь причину, чтобы не быть среди чужих ему людей «петрушкой». Такой он, да. Такой.
Катя Васнецова отвечает дяде Валере:
– Для серьезного, не рано. Что купить Норе и Роману? Конфет, может, «Мишка на Севере»?
– Только не это! – кричит в трубку тетя Сима. – У нас все это есть!
– Разве… – начал дядя Валера и пропал.
Ненадежна мобильная связь. Катя Васнецова поблагодарила продавца с козлиной бородкой и вылетела из магазина, зацепив веником игрушечного оленя, встречающего посетителей магазина «Умные игрушки» сатанинской улыбкой.
***
В квартире странного человека темно. Катя Васнецова стоит в коридоре и слушает, как храпит на своей кровати странный человек, ее жених. Она ничего не чувствует, кроме собственного бега. Ничего.
– Привет, – говорит она тихо.
– Привет, – отвечает ей странный человек. – Свет в комнате не включай, лампочки перегорели.
Катя Васнецова садится на край кровати и начинает говорить:
– Купила всем подарки, только Норе с Романом ничего не купила. Детям купила машинки, солдатиков, Алончик просил, Ривке – кулон позолоченный, эмаль, русский стиль. Не пора тебе вставать?
Странный человек жмурится, чешет глаза, зевает. Просит:
– Ты лампочки не вкрутишь? Там, на кухне, в нижнем ящике, новые.
Катя Васнецова идет на кухню. Кухня встречает ее привычным беспорядком. На холодильнике сидит вчерашняя муха, на столе сморщилась ярко-зеленая половина огурца. Кругом бумажные салфетки: ими странный человек накрывает посуду с остатками пищи. Катя Васнецова говорит сама себе:
– Как ты думаешь, дура, что будет у тебя?
Странный человек зовет из комнаты:
– Ну, ты скоро? Ты же говорила, что опаздывать нельзя.
– Ничего. У родственников есть ключи.
Катя Васнецова открыла нижний ящик и достала лампочки. С лампочками она вошла в комнату и ногой подвинула стул.
– Сейчас вкручу, – сказала она.
Странный человек встал, пошел в туалетную комнату, вернулся и, глядя на Катину спину, спросил:
– Скажи, только честно, зачем мне нужно с ними знакомиться?